Любите ли вы чай? Холодным зимним вечером, у окна, да с колотым сахаром вприкуску? Крепкий, как руки чекиста, обжигающий, как объятия Маты Хари, красно-коричневый, как оппозиция девяностых? Чай в России – намного больше, чем чай. А сейчас и производством его займутся простые русские люди. Насчёт простых – это я пошутил.
Какой же русский не любит горячего чая! Ещё барон де Кюстин в своей знаменитой книге «Россия в 1839 году» (из-за неё, на секундочку, началась Первая холодная война между Россией и Западом!) писал о том, как много чая пьют русские и как прекрасно они умеют его заваривать. «Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить», – писал самый, пожалуй, реалистичный герой Достоевского. И хотя сейчас мы пьём меньше чая, чем турки (абсолютные чемпионы мира по чаехлёбству), англичане или казахи, но некоторая сакральность этого напитка, безусловно, сохранилась.
В своих поездках по России я предпочитаю снимать квартиры, а не селиться в гостиницах. Были и развалюшки, и пафосные апартаменты, был полный холодильник, было и практически шаром кати, но ни разу мне не попадалось квартиры, где не было бы хотя бы пяти-шести пакетиков чая. Может не быть ничего другого, но если есть жильё – значит есть и чай. Потому что это Россия.
Даже легендарные советские бренды «Краснодарский чай» и особенно, не к ночи будь помянут, «Грузинский чай» не отбили у народа любовь к этому напитку, хотя, конечно, «жёлтый со слоном» индийский ценился несравненно выше. А когда рухнул железный занавес Второй холодной войны, изумлённая Россия открыла для себя не только спирт Royal, но и сотни самых разных сортов чая. Появились чайные гурманы, легко отличающие средние лепестки, собранные трёхгрудыми девственницами на девятую ночь убывающей луны, от нижних лепестков, сорванных при ещё более заковыристых условиях. Жизнь, кажется, наладилась.
Новым «жёлтым стандартом» в России стал чай, названный уже не по месту происхождения, а по фамилии британского яхтсмена-масона Томаса Липтона, ночного кошмара тамильских крестьян и собрата барона де Кюстина по склонностям, которые никак нельзя пропагандировать в России.
Как вы уже поняли из затянувшегося предисловия, мы поговорим о Никите Михалкове и его возможном интересе к покупке ООО «Экатерра».
Чай умер? Да здравствует чай!
Никита Сергеевич позиционирует себя как барин. Возможно, единственный открытый барин в России, со своими дворцом и челядью, со снисходительной демократичностью и великолепным высокомерием. А русское барство без чая просто немыслимо.
И поскольку наш барин ещё и жёсткий, опытный капиталист, для него, согласитесь, высшим шиком было бы попивать свой собственный чай с собственного чайного заводика – да в хорошей компании, да из самовара от Дюмина под хлебушек от Ткачёва и колбаску от Сечина.
Российский «Липтон», равно как и «Брук Бонд», производит именно «Экатерра». И сейчас, после года топтания в дверях, бренд от нас всё-таки уходит. Но производственные мощности-то остаются. Вот они и выставлены на продажу вместе с юридическим лицом.
Владелец российской «Экатерры» – бывший Unilever Tea Holdco, летом 2021 года отребрендившийся в Ekaterra Group, а через год проданный «Юнилевером» инвестиционному холдингу CVC Capital Partners. Хитрый Unilever, правда, оставил себе активы в Индии, Непале и Индонезии – то есть там, где чай, собственно, и растёт. Покупка обошлась в 4,5 миллиарда долларов. Вроде бы скромно для актива, включающего в себя всемирно известные бренды, но и маржинальность производства мейнстримных сортов невысока. К тому же новое поколение всё чаще выбирает или газированный гастрит в пластиковой таре, или тыквенный смузи на миндальном молоке, вызывающий в памяти всё те же образы Кюстина с Липтоном.
Но у нас-то, слава Богу, нормальное традиционное общество, а не вот всё это.
Конкурировать или договориться?
Мощности Ekaterra в России (16 тыс. тонн приличного чая в год) позволят покупателю сразу занять более 10% рынка. Более того, учитывая все обстоятельства, продавец будет вынужден предложить хороший дисконт, если, конечно, не удастся организовать настоящую конкуренцию между возможными покупателями, то есть аукцион де-факто. Издание The Moscow Post полагает, что на «Экатерру» действительно нацелилось сразу несколько уважаемых людей, но как раз конкурировать между собой они совершенно не хотят, а предпочли бы договориться полюбовно, без участия нынешнего хозяина бизнеса.
И в числе этих уважаемых людей, покупателей части легендарного наследия, может фигурировать Никита Михалков.
Фаворит назван
Малое предприятие «Объединённая чайная компания» с неблагозвучной, но в то же время грозной аббревиатурой ОЧК (чем не Общероссийская чрезвычайная комиссия?) выпускает несколько малоизвестных псевдоиностранных брендов. Вы слышали что-нибудь про Eastford или Berryford? Ну вот. Вероятно, ОЧК хотела бы переместиться классом повыше. Увы, с годовой прибылью в 160 тысяч рублей (2021 год) сделать это затруднительно.
Но почему же авторитетные СМИ, включая солидные деловые издания, говорят о повышенном интересе ОЧК к «Экатерре»? Как минимум потому, что компания уже подала в ФАС ходатайство об одобрении возможной сделки.
Ещё совсем недавно единственным владельцем ОЧК был её генеральный директор Александр Конов, также известный как президент Фонда Петра Кончаловского, де-факто контролируемого Михалковым. Сейчас же половина компании принадлежит супругам Прониным, Александру и Ларисе. И вот это вхождение Прониных в капитал как раз и может означать наличие договорённости между уважаемыми людьми.
Михалков, безусловно, мог бы и сам выступить покупателем, он является учредителем двух десятков юрлиц самого разного профиля. Но журналисты полагают, что, будучи главой Союза кинематографистов, он фактически является чиновником, а это накладывает определённые ограничения, если не юридические, то организационные. Михалкова и так обвиняют в чрезмерной роскоши: на нервах он даже бросил публиковать сведения о своих доходах, подав, кстати, хороший пример коллегам по управлению Россией. С 2023 года и до неопределённого времени публикация деклараций перестала быть обязательной.
Но чай есть чай, и такая сделка неминуемо вновь привлекла бы внимание к личности знаменитого режиссёра, а ему, кажется, известности и так хватает. Тем более, что старому товарищу Конову вполне можно довериться.
Чемезов или Собянин?
Пронины – тоже непростые люди. Менеджер и бизнесмен Александр Николаевич в своё время был президентом ОАО «Лада Сервис» из империи «Ростеха». Более того, The Moscow Post прослеживает непростую бизнес-связь Пронина с тёщей Сергея Чемезова, бессменного главы «Ростеха» – разумеется, через нидерландский офшор. «Экатерра», к слову, по приятному совпадению тоже пока ещё формально принадлежит голландцам.
Есть и другие ниточки, ведущие от Пронина к «Ростеху», там много вкусного, почитайте у The Moscow Post, но достаточно и того, что предприниматель какое-то время числился советником всесильного Чемезова.
Но вот уже дюжину лет Пронин работает генеральным директором АО «Лужники» – пришёл он как раз при Великой зачистке, замене лужковских кадров собянинскими. Через «Лужники» проходят огромные суммы из московского бюджета, и понятно, что его директор пользуется полным доверием мэрии и врос в систему столичной власти. Ему даже не мешают заниматься отдельными бизнесами, которые, кстати, по финансовым документам почти везде идут, мягко говоря, посредственно. Но господин Пронин не выглядит человеком, переживающим по этому поводу.
Можно ли из всего сказанного выше делать выводы, что Пронин представляет бизнес-интересы Чемезова и Собянина? Не факт: вокруг обоих тяжеловесов вращается столько советников, директоров и тёщ, что подозревать каждого – жизни не хватит. Но определённые связи наталкивают на определённые мысли.
Хотя бы о том, что наш чай попадёт в упомянутые крепкие руки.
Имя, сестра, имя!
Какими брендами заменят «Липтон», остаётся только гадать: после «Вкусно и точка» стало ясно, что фантазия нашего импортозаместителя шире нижегородских угодий Михалкова. В арсенале Объединённой чайной компании уже есть Kama Sutra, так что можно придумать какой-нибудь бодрящий напиток «ОЧКутро» или, сохраняя преемственность, «ОЧКиптон». Можно, наоборот, слегка переставив буквы, подчеркнуть обновление выводом на рынок спецбренда «НовиЧОК». Можно копнуть советскую ностальгию названием «Майор Пронин», если не возражает семья Льва Овалова, создателя знаменитого образа.
Но это уже детали. Главное – понимание того, что все пути открыты перед человеком, если у него есть деньги, фантазия и любовь к чаю.
