Танечка росла золотым ребенком, и долго не могла понять, почему ее маа ведет себя, словно мачеха. Случайно подслушанный разговор все расставил по местам.
Маленькая Таня часто плакала в своей комнате. Но делала это тихо, чтобы никто не услышал. Просто так она выражала свою очередную обиду на маму.
Таня училась на отлично, была примерной и вежливой девочкой, поморгала дома по хозяйству, с детства мыла за собой посуду и заправляла постель и так далее и тому подобное. Другие бы не нарадовались на такую дочку, а мама лишний раз даже доброго слова не скажет.
Танечка из кожи вон лезла, чтобы родительница заметила ее старания, но та даже в школьном дневнике, полном «пятерок», всегда расписывалась молча и равнодушно.
Даже когда Танюша победила на городском литературном конкурсе, прочитав стихи про маму, многие плакали, а зал стоя аплодировал.
А девочка все стояла и выглядывала среди сотен людей ту единственную, кому она эти стихи посвящала. Но так и не нашла. У мамы нашлись более важные дела.
На сцене Танюша не проронила ни слезинки, не хотела, чтобы другие видели ее обиду. Зато домой бежала, уже не видя дороги из-за слез. Ей очень хотелось узнать, почему мама не пришла на этот конкурс, к которому девочка готовилась два месяца.
Но когда она зашла домой, услышала разговор с кухни. Это были голоса мамы и их соседки тети Любы. И говорили они о ней, о Танюши. Девочка замерла и прислушалась.
А там соседка выговаривала ее матери – мол, у тебя такая дочка, что все вокруг завидуют, а ты к ней, как к нелюбимой падчерице относишься. Дальше говорила только мать Тани.
«Ты же знаешь, как и почему я ее родила. Я любила Виталика больше жизни. Он же мне предлагал поехать с ним. И я бы поехала, и жила бы сейчас, как в шоколаде. Но когда поняла, что беременная, Виталик сказал, что пока к детям не готов. Мол, попозже, надо пожить для себя. Ну, я и согласилась. Как я только не пыталась от плода избавиться – и в ванне горячей по часу сидела, и настойки разные пила. А она словно вцепилась в меня, и не хотела выходить. А потом, когда решила к врачу идти, оказалось, что аборт делать уже поздно. Так Виталик мой и уехал без меня. А я родила, и вот так всю жизнь прожила матерью-одиночкой. Ну, не могу я заставить себя полюбить ее. Это ведь она всю мою жизнь загубила».
Таня выскочила из дома, как ошпаренная. Долго куда-то шла, не разбирая пути. По привычке утирала лицо от слез. Только… слез не было. Именно тогда тане и стало ясно, что в этом мире ей нужно надеяться только на себя.
С того памятного дня прошли годы. Танюша давно выросла, у нее уже своя семья, и две дочки-погодки, в которых она просто души не чяет. Возможно, недолюбленная в детстве, Татьяна тратит все свои чувства на малышек.
О том случайно подслушанном разговоре она никогда никому не говорила. После окончания школы поступила в институт, и устроилась жить в общежитии. Когда уезжала, мать всплакнула, обняла дочку. То ли действительно поняла, что остается совсем одна. То ли… о радости, что теперь ни о ком не надо заботиться.
У Тани давно своя собственная жизнь, хотя маму она иногда навещает. Но без внучек. Ей совсем не хочется, что мамины нелюбовь перенеслась еще и на ее дочерей. Сама же маму не забывает. Редко, но приезжает.
Много раз потом Таня пыталась вытравить в себе чувства к матери, специально разжигала внутри себя ненависть к ней. Но… так и не смогла. Танюша по-прежнему любит маму. Какая бы она не была. Ну, вот что ты с этим поделаешь?
