Два абсолютно непохожих друг на друга армянских мальчика, повзрослев, превратились в одну из самых дерзких и удачливых банд в Советском союзе.
Браться «разлей вода»
Представить во времена Союза человека с тысячей рублей в кармане? Богач! А с десятью тысячами? Целый миллиардер! А что такое в союзную эпоху полтора «ляма» никто из обычных людей даже и представить не мог.
Двоюродные братья Калачан тоже были простыми парнями, но именно они и сумели выкрасть из закрытого хранилища Госбанка Армянской ССР такую сказочную сумму. Если быть точнее – один миллион пятьсот двадцать пять тысяч рублей. Было это летом 1977 года.
К тому периоду братья уже составляли костяк дерзкой и весьма организованной банды с неплохим «послужным списком» за плечами. Или, как сейчас модно говорить, с «портфолио». Но надо сказать, что все, кто знал обоих родственников, никогда бы не сказал, что их что-то может прочно соединить. Слишком уж разными и непохожими они были…
Николай Калачан был сорви-голова, про него еще в детстве говорили, что у него «шило в одном месте». Ни дня без приключений, а уж сидеть дома, где вся семья носилась с больным раком отцом, он не мог. Лет в десять как убежал из дому, так его и видели.
Скитался беспризорником, прибился к цыганам. Попрошайничал, воровал, даже торговал наркотой, иногда подрабатывал на «черновых» работах. Но, несмотря на уличное образование, какой-то внутренний «стержень» в этом пареньке был. Изворотливый мозг, незаурядные способности навязывать другим свое мнение и убеждать в своей правоте, умение подчинять себе, все это сполна присутствовало в этом «мальчишке-плохише». Поэтому в мелком уличном криминале Николай недолго был на вторых ролях. В конце концов, сколотил свою банду и предложил подельникам не пьяных на улицах «бомбить», а взять большой куш. Например, сберкассу.
И здесь изощренный ум Николая сыграл не последнюю роль. Все было сделано оригинально. Преступники не стали врываться в зал с криками «Это ограбление!», а проникли в помещение в нерабочее время, проделав дыру в стене. Все сделали без шума и пыли, взяв добычу в несколько тысяч рублей. Для солидной банды – мелочь, для начинающих ганстеров – будь здоров.
Правда, на радостях все деньги грабители быстренько «спустили» в кабаках, причем, как ни удивительно, ни разу не попав в поле зрения правоохранителей. А Николай, на волне первого успеха уже строил наполеоновские планы, для реализации которых ему нужны были надежные люди, которые всегда прикроют «тылы», пока он пишет «сценарии».
Его выбор после некоторых сомнений пал на двоюродного брата Феликса – человека, про которых говорят безропотный трудяга. Скромный, молчаливый парнишка, женившись молодым и заведя двоих детей, он чуть не сутками напролет вкалывал в своем Ленинакане, чтобы хоть как-то выбраться с семьей из нищеты. И все равно они жили бедно, никогда не вылезая из долгов.
Зная честность Феликса, в разговоре с ним Николай как раз и сделал упор на его семью и на то, что его новое занятие поможет его жене и детям выбраться из вечной нищеты. Никогда не укравший даже чужой иголки Феликс сломался, что очень обрадовало Николая. Да, мышлением Феликс обычный малообразованный трудяга – но Николаю его мозги и не были нужны. Феликсу была уготована роль «киборга», «разрушителя». Очень физически сильный, гибкий и ловкий, спокойно могший дать фору некоторым «цирковым», он стал весьма полезен Николаю в реализации его криминальных планов.
«Семейный» криминальный дуэт
«Пробой пера» совместного братского «проекта» стал промтоварный магазин в Гюмри. Николай придумал – как сделать, Феликс пошел и сделал. Целая куча коробок с магнитофонами, что была вынесена из магазина, потянула почти на 15 тысяч рублей. Немалая по тем временам сумма. Но главное, что их никто не только не искал, даже ограбленный магазин продолжал работать в прежнем режиме, словно ничего не случилось.
Более прожженному в криминальных делах Николаю стало ясно, что директор «продмага» реализовывал из-под полы «левачок» и заявлять о его краже в правоохранительные органы были сродни самодоносу.
В общем, снова преступление осталось без наказания плюс Николай все больше радовался тому, что его брат рядом с ним. Поначалу сомневавшийся в том, что он делает, после того, как денежки ручейком потекли ему в руки, а потом и в семью, Феликс махнул рукой на остатки совести и уже был готов следовать за братом куда угодно.
«Куда угодно» привело в Москву – кутить и… готовиться к новому делу. Возможно, самому главному в жизни. «Стукачок» из дальних родственников, работавший в банковской системе Армении выдал Николаю информацию о хранилище Госбанка Армянской ССР.
Согласно этой «инфе» в «бетонированной» системе хранилища имелось «слабое звено», о котором знали единицы. Среди металла и брони, окружавших хранилище, потолок над ним оказался самой обычной бетонной плитой, одновременно служившей полом для сотрудников банка, пьющих чай в комнате отдыха этажом выше.
И снова сценарий писал Николай, на «баррикады» пошел Феликс, которому на этот раз понадобились все его сила и ловкость. Согласно плану Феликс спустился с крыши примыкавшего к банку жилого дома в окно третьего этажа финансового учреждения в комнату отдыха. Фактически исполнил акробатический номер на уровне серьезного турнира по гимнастике! Тем более, проделывал его «гимнаст» с грузом за спиной – тяжелым перфоратором и прочей сопутствующей мелочевкой, ведь плиту, соединявшую комнату отдыха и хранилище необходимо было сверлить.
Тоже работа не для слабочка – нужна ведь была не просто дыра, а отверстие с большим диаметром, способным пропустить в себя человека. Но от Феликса здесь нужна была только недюженая сила. Все остальное брат придумал за него, даже несколько бутылок с холодной водой для охлаждения быстро нагревавшегося победитового сверла и зонтик, раскрытый так, чтобы откалываемые куски бетона падали в него более бесшумно, чем это могло быть при падении просто на пол.
Конечно, даже при таком удачном раскладе большинство грабителей или остались бы без куша или были бы вынуждены поднимать большой шум, вскрывая серьезные банковские сейфы, где обычно и хранятся деньги. Но Братья Калачан обладали главным «оружием» - информацией наводчика. Соответственно, они знали, что пачки денег банально складированы в открытом доступе в специальных гнездах. Бери – не хочу.
И снова силушка богатырская Феликса пригодилась. Два больших до отказа набитых деньгами мешка надо было еще поднять наверх через отверстие и уйти с ними тем же путем, что и пришел. Только в обратном направлении. Но задача была исполнена, а полтора с лишним миллиона рублей как ветром сдуло!
Расстрелять, нельзя помиловать?
Возможно, браться натворили бы еще немало громких дел. Если бы, как говорится, не «третий лишний». Суть в том, что наличие на руках огромных денег не говорило о том, что братья стали миллионерами. Это были «меченые» деньги, и их еще только предстояло легализовать.
Как раз к процессу легализации Николай привлек брата своей московской то любовницы, то невесты Людмилы. Работая таксистом, Владимир Кузнецов принялся помогать будущим «родственникам» превращать наличность в облигации 3-процентного займа, в те времена весьма популярные в народе.
Братья «шуршали» по разным городам и весям, а Кузнецов в Москве. В какой-то момент ему надоело делать обмен по мелочи. И однажды он принес в банк сразу 6 тысяч рублей из украденных в армянском банке денег. Кассирша поменяла ему половину, а за остатком облигаций ушла в хранилище. Да по дороге назад банально заболталась с коллегой.
Эта пауза испугала Кузнецова, решившего, что кассирша звонит в милицию. Кассирша и позвонила, но только после того, как вернувшись на рабочее место, не застала необычного клиента, «подарившего» ей 3 тысяч рублей.
Кузнецова взяли быстро. Так же быстро он раскололся, выдав всех с головой. Братьев Калачан арестовали летом 1978-го, а уже спустя несколько месяцев суд вынес им обоим смертный приговор, который отнюдь не выглядел странным. В те времена к стенке ставили за хищение «социалистической собственности» в десятки тысяч рублей, а уж когда в деле фигурируют миллионы…
Но, как ни удивительно, братья едва не спаслись. Председатель Президиума Верховного Совета Армянской ССР Бабкен Саркисов, бывший одновременно и заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР, лично обратился в Верховный Совет СССР с просьбой о помиловании осужденных к смертной казни. Он уповал на то, что Армения маленькая республика, а так как у отцов каждого из братьев нет других сыновей, а значит, род Калачан прервется.
«Витиеватая» просьба Саркисова с намеком на то, что не стоит лишний раз обижать «маленькие республики» была, тем не менее, уважена. Верховный Совет СССР вынес решение о помиловании братьев.
Однако, чтобы вынести это решение и его утвердить, понадобилась не одна неделя. И когда оно дошло до Еревана, где в тюрьме в камере смертников содержались Николай и Феликс, и было торжественно вручено начальнику пенитенциарного учреждения, тот лишь развел руками. Смертный приговор братьям Калачан уже приведен в исполнение!
При этом тюремщики формально не нарушили никаких должностных инструкций. В предписании на основании приговора они руководствовались определенной датой исполнения приговора, пока оный не будет отменен новой «бумажкой» сверху. «Бумажка» пришла, но с опозданием.
«Слава» же, пусть и недобрая, пришла к братьям лишь десятилетия спустя. В те годы не было принято лишний раз выносить сор из «избы», предпочитая создавать видимость советских банков, как надежных хранителей денег, а советских людей – как самых честных и бескорыстных не земле.
И уж тем более никто не афишировал двойной смертный приговор, которого вполне могло и не быть. И тогда выйдя через много лет из тюрьмы, братья Калачан, вполне возможно, сами бы рассказывали в газетах и на ТВ о своих давних «подвигах».
Ведь к моменту их «потенциального» освобождения это были уже совсем другие времена, другие нравы. Разрешалось то, за что раньше сажали, не запрещалось говорить вслух о том, о чем раньше и подумать было страшно. Многие вчерашние «бандитос» становились едва ли не героями, ну, или как минимум, жертвами «того режима».
Запоздавшая из Москвы «бумажка» оставила братьев Калачан теми, кем они по жизни и были – преступниками. Умными, дерзкими, может даже, идущими впереди своей эпохи, но… преступниками…
