Причины насилия в школах России, очевидно, куда сложнее и глубже, чем это может показаться на первый взгляд
За считанные дни в образовательных учреждениях нашей страны произошло сразу несколько жутких насильственных актов: нападение на школьников и учительницу в Перми, ссора с поножовщиной под Челябинском, атака на детей с топором и горючими веществами в Бурятии, стрельба из пневматического пистолета в симферопольской гимназии.
В отечественных изданиях появилось сразу множество объяснений: от утверждений о «случайном совпадении» до рассуждений о том, что всему причиной – компьютерные игры или влияние со стороны отдельных политиков.
Однако ни одна из подобных упрощенных версий не способна объяснить все произошедшее сразу. Проблема – куда глобальнее.
Дело, судя по всему, в утрате молодыми людьми представлений о добре и зле, и, соответственно, - в духовной или идеологической (называйте как хотите) пустоте, возникшей в душах людей на фоне влияния Запада на традиционную систему ценностей российского народа.
Вот уже около 30 лет средства массовой коммуникации постоянно доносят до нас идею о том, что добро и зло – это категории не абсолютные, а относительные. Что «свобода» - важнее добра. Что нужно быть толерантными, пытаться понять и принять любую мерзость. А людей, имеющих стойкие моральные принципы, выставляют смешными дураками, в отличие от «свободомыслящей» и «незакомплексованной» публики.
В поддержку «ульяновских курсантов», снимающих клипы с налетом порнографии, устраиваются общенациональные флешмобы. Нам предлагают «понять и простить» мальчика Колю из Уренгоя, который «не имел в виду ничего плохого». Тех, кому не нравятся «выставки», на которых презентуется откровенная похабщина, не имеющая ничего общего с искусством, в лучшем случае объявляют «ретроградами», а в худшем – «агрессивными мракобесами».
И все это доводит ситуацию до абсурда. Если не закладывать у детей «абсолютных» представлений о добре и зле, то объяснить им потом, почему нельзя бить товарищей по школе ножом или топором, может быть весьма проблематичным. Ведь это и есть та «свобода самовыражения», тот «индивидуализм», которым все так восхищаются! Как в известном анекдоте: «Я художник, я так вижу». Один – виляет задницей под «Сатисфэкшн» на видеокамеру, другой – берет топор и идет убивать. Каждый «самовыражается» по-своему. И пока общество не установит внятные границы «самовыражения», это будет продолжаться.
При попытке «модернизации» российского общества по западному образцу в 1990-е годы «модернизаторы» не учли (или, возможно, как раз учли – и так и нужно было?) тот факт, что у западной и евразийской, православно-славянской цивилизации работают совершенно разные регуляторы социального поведения!
У западного человека весьма развито «механистическое» правосознание. Он склонен педантично выполнять законы и с чистой совестью «настучит» в полицию на друга, который вовремя не постриг газон и нарушил тем самым правила благоустройства города. Происходит так не из-за того, что западный человек – «хороший» или «плохой», «свободомыслящий» или «ограниченный». Просто его цивилизация прошла определенный путь исторического развития, и его предкам послушание и уважение к закону вбили в голову еще виселицами времен Генриха VIII.
Регуляторы, которые использовали наши предки, были сложнее. На основании коллективных представлений о добре и зле человек стремился к общественной гармонии через «правду» и «справедливость». Именно это, кстати, и помогло быстро прижиться на российской почве марксизму с его локальными особенностями. Столетиями на Руси индивид, шедший против общественного блага, рисковал стать изгоем.
В 1990-е годы коммунистические идеалы стремительно обрушались, а воцарение на их месте «почвенничества» и «традиционных ценностей» так до конца и не произошло. Те, кому сегодня хотя бы «немного за 30», успели еще подвергнуться в детстве «обработке» последними «лучами» социалистической эпохи. А вот тех, кто родился уже в 90-е, или тем более в 2000-е, ждала уже ценностная пустота.
Хорошо, если ее умудрялись заполнить в семье. Но многие родители без поддержки государства и школы этого сделать просто не сумели. Другие, под влиянием пропаганды «свободы», и вовсе объявили, что не собираются ничего «навязывать» детям. У автора этих строк есть знакомая, которая растит ребенка, в принципе избегая темы добра и зла – мол, вырастет, а там сам определится...
В итоге многие из тех, кому сегодня даже 20 – 25 лет, просто не имеют стойких представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо».
Мне пару дней назад сбросили ссылку на бурное интернет-обсуждение проблемы посещения детсадов больными детьми в Крыму. И одна из севастопольских «блогерш»-молодых мам решительно заявила о том, что водит и будет водить своего больного ребенка в сад, так как ей это «удобно». На замечания о том, что она таким образом гробит собственное дитя, молодая дама ответила, что это ее личное дело. А на вопросы о том, почему от ее сына должны заражаться другие дети, она заявила, что ей просто плевать, и что это – не ее проблемы. Родителей, которые под давлением коллектива и педагогов перестают водить в сад больных детей, она назвала «терпилами». Объяснить человеку, не различающему добра и зла, почему она должна уступить коллективу во имя общественного блага, - в онлайн-дискуссии оказалось практически невозможным.
Похожая ситуация сложилась и с другой популярной «скандальной» темой для интернет-обсуждений – уступать или не уступать место в общественном транспорте пожилым людям и беременным. Представители возрастной категории «до 30 лет» массово занимают твердую позицию, опираясь на мотивацию в духе «я никому ничего не должен». И, согласитесь, переубедить их, опираясь на одну лишь логику – достаточно непросто.
По факту мы имеем растущее поколение, в значительной степени (хоть, к счастью, пока и не на 100%) состоящее людей, утративших традиционные нравственные ориентиры, но при этом так и не приобретших западное «механистическое» правосознание - циничных нигилистов.
Кто в этом виноват? Да, наверное, все понемногу. И в первую очередь, конечно, родители, многие из которых, как мы уже выяснили выше, сами недополучили в эпоху Перестройки и «Лихих 90-х» достаточного «духовного заряда» и стремящиеся предоставлять своим дитяткам максимум свобод, чтобы не показаться «отсталыми от жизни».
Во вторую очередь, в этом виновата система образования, из которой вот уже третье десятилетие вымываются воспитательные функции, заменяемые сухим «предоставлением образовательных услуг». В третью – окружающее нас медийное и культурное пространство.
Сразу после преступления в Перми некоторые влиятельные СМИ с радостным улюлюканием понесли новость о том, что один из подозреваемых был активистом, выступающим в поддержку Алексея Навального. И из этого были сделаны в корне неправильные выводы. Молодой человек пошел на преступление не из-за своих оппозиционных взглядов, он, напротив, влился в ряды радикальной оппозиции как раз из-за желания заполнить чем-то внутреннюю пустоту, самоутвердиться, реализовать свои амбиции. Не оппозиция создала его – наоборот, в таких, как он, нуждаются, к сожалению, радикальные политические течения.
В общем, ситуация – очень непростая. Лечение социального недуга, поразившего наше общество, должно проходить на двух уровнях сразу.
Без «симптоматического лечения» уже, к сожалению, никуда. Оно должно быть направлено на такие простые и понятные вещи, как ограничение свобод подростков, усиление контроля над ними со стороны родителей и педагогов, снижение возраста уголовной ответственности.
Сюда же следует отнести и срочные действия по повышению авторитета школы как системы: законодательная защита педагогов от угроз и нападений, повышение зарплат в сфере образования, отбор для работы в школе самых квалифицированных кадров.
Что же касается «лечения» причин недуга, то здесь решение проблемы может затянуться на долгие годы. Умение чувствовать добро и зло и передавать свои ценности детям должно вернуться в наше общество. Иначе ему не поможет никакое «симптоматическое лечение»...
Читайте также:
Россия – страна бедности, бесправия и психического надлома
А нужно ли было социализм менять на капитализм?
12 шагов к победе Запада в идеологической войне с Россией
