Любой уважающий себя диктатор в конце концов проходит через стадию, когда ему уже не требуется выражение неподдельной народной любви, которую он воспринимает не только как фон, но и как надоедливую и отягчающую обязанность изредка и через силу демонстрировать какие-то ответные жесты.
Прямые линии президента с населением в принципе непонятны по своей практической содержательной сути. Решать текущие проблемы конкретных людей — не уровень президента. Не потому, что он слишком велик для этого, а потому, что такого рода задачи стоят перед совсем другими управленческими структурами и этажами. Более того — вопиющие примеры нерешаемости обычных проблем — это как раз показатель негодности самого президента, неспособного выстроить сбалансированное управление, где каждый занят своими задачами. А уж если эти проблемы озвучиваются из года в год — то вопрос к компетенции президента, как человека, понимающего, как системно решать такого рода вещи, становится в полный рост. 20 лет Путин у власти, и каждый год ему задают вопрос о продолжающемся росте цен на бензин. Ну хорошо, первые десять лет проблема неакутальна: на повестке более насущные и важные задачи. Но когда тебя двадцать лет спрашивают об одном и том же — то кто выглядит глупо: ты или тот, кто еще не разуверился в твоей способности хоть что-то решить?
В общем, любой диктатор в конце концов утомляется одним и тем же, а потому общение с этим вашим народом начинает его напрягать и утомлять. Кстати, последние четыре-пять лет назад Путин совершенно очевидно заваливает все без исключения прямые линии и пресс-конференции с журналистами (есть и такой формат явления его образа ликующему народу). Ему просто нечего сказать. Вопросы одни и те же, проблемы одни и те же, с успехами дела обстоят неважно даже в той области, которая теперь ему интересна: в международных отношениях. Он еще конвульсивно зажигается, отвечая на вопрос по данной повестке, но все это мы тоже уже слышали, и не один раз.
Скорее всего, поэтому сейчас формат прямой линии существенным образом изменился. Теперь нет этих раздражающих людишек в студии, пусть даже тщательно отобранных и отфильтрованных. Просители должны подходить по одному на полусогнутых и ни в коем случае не толпиться перед взором. Нынешний формат в этом смысле если не идеален, то существенно менее обременителен, чем прежние, хотя еще есть над чем работать.
В содержательном плане ничего нового прямая линия не принесла. Да и не могла принести. 20 лет у власти не располагают ни к каким изменениям. Более того: сам факт необходимости каких-то изменений неизбежно вызовет вопрос о том, кто именно довел ситуацию до необходимости ее менять. При этом запрос на перемены никуда не девается, поэтому пропаганда теперь отрабатывает новый вариант: изменения уже идут, причем грандиозные и кардинальные, но они совершаются настолько мастерски, что мы их не замечаем и не должны замечать вообще. И никогда не заметим. Просто раз - и уже незаметно живем в шоколаде. Однако пока, если не считать рассадки второго поколения путинских феодалов по кормушкам, каких-то видимых изменений нет, да и не будет.
Откровенно говоря, ничего отрицательного, как и положительного, о нынешней прямой линии сказать нечего. Она была как обычно — никакая. Просто совершенно никакая. Ее забудут еще раньше, чем поисковики успеют ее отиндексировать в запросах. Да, там, конечно, были сугубо текущие реплики и заявления, предназначенные для того, чтобы прозвучать именно сейчас. Ну, вроде того, что Украина утратит свою государственность, если нападет на ДНР-ЛНР во время чемпионата мира (интересно, а в другое время можно или как?). Однако все эти реплики имеют тоже крайне ограниченный период годности, после чего их тоже забудут, и скорее всего, навсегда. Путин так часто говорил с прямо противоположных позиций, что делать какие-то выводы из его очередной лжи как-то даже несерьезно. Достаточно вспомнить (и три дня назад депутат Рашкин как раз вспомнил) про его клятвенное утверждение, что пока он президент, ни о каком повышении пенсионного возраста речи быть не может. Ну, вот он все еще президент, а правительство уже на всех парах несется к решению данного вопроса. И решит его, так как майские указы приняты, а денег на них нет. И без ограбления стариков обойтись уже невозможно. И что теперь — уходить из-за такого пустяка, как ложь, в отставку?
Кризис доверия — это такая вот странная штука. Когда Путин знает, что он лжет. Мы знаем, что он знает, что он лжет. А Путин знает, что мы знаем, что он ... И так по кругу. Собственно, ничего другого уже нет и не будет никогда. По крайней мере при нем. Но все делают серьезный вид и изображают внимательное отношение к сказанному по обе стороны монитора фейковой «прямой линии».
