Как обращаться с коровами, к чему приводит юношеский перфекционизм и что не получилось в "Эйфории". Кинофестиваль «2morrow\Завтра» и Infоx.ru представляют проект «Киношкола».
Иван Вырыпаев: «Я на самом деле не кинорежиссер. Трудно мне себя признать настоящим кинорежиссером. Я снял всего два фильма, два с половиной. Когда я делал «Эйфорию», все съемки был в страшном напряжении потому, что я вообще не знал, как снимать фильм. Все работало, конечно… Эти камеры… Но для меня каждый план был страшным. А еще я же придумал длинные планы, и они очень сложные. Там есть планы по пять минут. Приходилось репетировать очень долго. А когда ты снимаешь первый раз, то тебе кажется, что все должно быть идеально сделано. Тебе кажется, что если чуть-чуть дрожит рамка, то это нужно переснимать обязательно. Сейчас мне все равно, как снято. Это вообще не имеет значения. А тогда я следил, чтобы фигура была все время в центре. И оператор со мной сильно намучался. А потом нас за это еще и сильно отругали критики. Очень видно, что все в центре, что человек очень старается так все сделать… Но это неизбежный перфекционизм молодого человека, чтобы все было идеально. И это минус картины. С другой стороны, это дисциплина.
Самое трудное – работать с животными. Не пожелай ни своему другу, ни врагу съемки с животными. Я не знаю, как это делают за границей, но в нашей стране… Я работал с двумя фирмами по укрощению животных. У меня в обоих фильмах есть животные. В «Кислороде» -- волки. С волками все было OK, а вот с коровами (в «Эйфории» -- Infox.ru)… Это страшное явление. Они не слушаются, не поддаются дрессировке. Все равно приезжают люди, которые уверяют, что все сделают. На самом деле, ничего они не могу. Начинается паника. Коровы бегают, куда хотят.
Например, кадр, в котором корова умирает. Естественно, ее усыпляли. Она жива и здорова. Я это говорю потому, что узнал, что режиссер Владимир Меньшов всем рассказывает, будто я убил корову. Хочу это опровергнуть. Я не убивал корову. Ей поставили укол. Она должна была в какой-то момент упасть и уснуть. Были две камеры. Они все время работали. А актер изображал, что он делает выстрел. И у меня есть очень глупые кадры, когда он «стреляет» – она стоит. А потом так получилось, что он «попал», а она дернулась. И в кино люди думают, что я действительно убил корову, поскольку очень похоже получилось. Это была случайность, просто повезло. Но это было очень трудно, и ушло много нервов и пленки. Две камеры работают, и ты видишь, как сливается пленка. Бобины по десять минут. Двадцать минут – на кадр. И ты сливаешь эти бобины. Хотя кадр того стоил. Впечатляющий получился.
…Приезжал ветеринар, взвешивал корову, считал, сколько нужно снотворного. Она же потом должна быть здорова. Это же частная корова какого-то человека, который не хочет, чтобы с ней что-то случилось. В начале нужно выбрать эту корову. Я ходил – выбирал. И выбрал трех. Если одна не сработала бы, то две еще рядом стояли. Ее можно только один раз усыпить. Если корова уже упала, то нужно быстро снять план, пока она как бы мертвая. А план сложный. Актер подходит, а она спит… Там есть такой момент на дублях, когда он проходит мимо, а она ухом шевелит. И этот момент есть в фильме – она ухом чуть-чуть ведет. Дубля, где она ухом не ведет, мы так и не нашли. Но напряжение такое сильное, что все внимание – на актере, и никто не замечает это ухо. Нужно было быстро снять план, пока она не проснулась. Спит корова полчаса. За полчаса нужно переложить рельсы, переставить камеру и снять сложнейший план с героем, который куда-то идет.
Когда я делал «Эйфорию», моим образцом были индийские фильмы. Мне очень хотелось сделать индийский фильм, чтобы женщины плакали, чтобы было китчево. Мне хотелось, чтобы было красное платье – синяя стена. Я это очень ценю – сознательный китч. Человек говорит: «Я люблю», -- и у него так вот слезы текут. Открыто очень. Но чтобы так круто сделать, нужно иметь больше опыта. Я в «Эйфории» не смог это сделать до конца. Я ее очень люблю, естественно, потому, что это мой первый фильм. Но надо признаться, что в «Эйфории» стилистику китча не удалось дожать до конца. Я был где-то посередине, что дает возможность критикам сказать: «Мы не понимаем, то ли он такой глупый, то ли у него такие чувства…». Фильм повисает между. Я не смог его домонтировать. Надо было по-другому монтировать и чуть-чуть по-другому снять. Но я бы не стал ничего переснимать, что есть, то есть. Если же разбирать с профессиональной точки зрения, то много недочетов. Чтобы сыграть в стандартный попсовый монтаж, для этого нужно сделать каждый кадр, весь фильм, сознательно шаблонным, чтобы зритель понимал прием. А у меня не все так сделано. Есть кадры проходные, которые зрителя погружают внутрь фильма. А «Эйфорию» ты должен смотреть со стороны, она не должна пускать внутрь. Ты должен видеть картину, но не должен в нее проваливаться. А из-за того, что зритель проваливается, он начинает путать: это реалистический фильм или китч? Почему она ходит весь день, а кеды – чистые, ведь так не бывает. Чтобы этого вопроса не возникало, нужно от начала до конца делать кадры, как такие «иконы».
А «Кислород» -- клиповый фильм, там все технологии, которые только есть, использованы. Там много мультипликации и кукольной, и пластилиновой… Там как раз хотелось побольше микса. В «Кислороде» тоже есть сюжет, только он рассказан нелинейно. Не сюжет истории героев, а сюжет общения с залом. Фильм разговаривает с залом. Все средства, которые там используются, работают на поддержание этого разговора. Все время нужно было вносить какие-то новые элементы, чтобы поддерживать ими внимание зрителя к тексту. Вдруг появляется мультфильм, у зрителя переключается глаз, он немножко по-другому смотрит. Анимация дает любые возможности. Мне хочется, например, чтобы у героини волосы загорелись, и я могу это сделать. Такой фильм, как «Кислород» -- это подарок режиссеру. Ты можешь делать все, что хочешь. У тебя нет реалистической логики. Ты свободен в форме. Ты только должен доносить содержание. В «Кислороде» сценарий – один, а монтаж – другой. Понятно, что фильм собран на монтаже. Но все заготовки нужно было выполнить. Анимацию так просто не сделаешь. На нее уходит огромное время. Ее делал Максим Ушаков, тот парень, который играл в «Эйфории» главную роль. Он на самом деле не актер, а аниматор. Он ее долго делал. Так что нужно было все заранее спланировать, анимировать, а потом я уже все как-то собирал…»
Продолжение следует.
