В новом договоре СНВ могут быть предусмотрены меры верификации, основанные на доступе к незакодированным данным ракетных испытаний. Этот вопрос еще не согласован, но российская сторона дала понять, что может согласиться на частичный обмен телеметрией. До недавнего времени позиции сторон по этому вопросу расходились кардинально.
В обсуждаемом Москвой и Вашингтоном договоре о дальнейшем сокращении стратегических наступательных вооружений, возможно, все-таки будут предусмотрены меры верификации, основанные на обмене данными по ракетным испытаниям, пишет экспертное издание Global Security Newswire, ссылаясь на слова официальных лиц и осведомленных источников.
Вопрос телеметрии оставался до последнего времени одним из самых трудных на переговорах по СНВ. По данным источников, американская сторона настаивала на включении в договор положения, которое позволило бы получать данные по испытаниям ракетно-ядерного оружия без специальной кодировки. Истекший в прошлом году СНВ-1 позволял американской разведке получать данные телеметрии.
Теперь же Москва настаивала на праве кодировать данные испытаний, учитывая, что в отличие от США Россия модернизирует свое ракетно-ядерное вооружение и разрабатывает новые ракетные комплексы. Впрочем, и сам Пентагон рассматривает в перспективе возможность модернизации ракет морского и наземного базирования, говорят эксперты.
По данным GSN, на переговорах неожиданно произошел «прорыв», который позволил серьезно продвинуться к решению проблемы обмена этими данными.
В подтверждение издание приводит слова замминистра иностранных дел Сергея Кисляка, который, находясь на конференции по ядерным проблемам в американском городе Александрия, заявил, что сторонам «необходим достаточный доступ к информации», поэтому меры «верификации будут».
«Если вы меня спросите, предлагаем ли мы некоторый обмен данными, -- конечно, предлагаем. Отказ от кодирования? Конечно. Но это как раз то, что предстоит обсудить на переговорах», -- сказал он, отвечая на вопросы в ходе конференции.
«Замечания Сергея Кисляка, похоже, стали первым публичным признанием официального лица, что Россия теперь может согласиться в готовящемся договоре на некоторое число незакодированных испытаний», -- заключает издание.
