Виктор Христенко дал показания по второму делу против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Министр промышленности и торговли заявил, что ничего не знал о хищении 350 млн т нефти, назвал структуру ЮКОСа логичной и законной и не понял прокурора Лахтина.
Зал № 7 Хамовнического суда больше напоминает политический или экономический форум, чем процесс по уголовному делу. В понедельник в суде появился глава Сбербанка Герман Греф, а во вторник показания по делу против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева дал министр промышленности и торговли Виктор Христенко. О вызове Христенко в Хамовнический суд ходатайствовала сторона защиты. По словам Михаила Ходорковского, он лично согласовывал с министром направления поставок нефти, которую обвинение считает похищенной.
Министр промышленности и торговли сообщил суду, что оснований оговаривать Ходорковского и Лебедева у него нет, и был предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний. К допросу свидетеля приступил Михаил Ходорковский. Подсудимый сразу извинился за то, что будет задавать вопросы, ответы на которые ему заранее известны, но отвечать свидетелю необходимо для суда. Кроме того, он извинился «за глупые вопросы», объясняя их тем, что следует обвинению.
Разговор с Христенко подсудимый начал вопросами о вертикально интегрированных нефтяных компаниях и о том, как к ним относилось правительство России. По словам бывшего вице-премьера, подобная структура -- нормальный инструмент для управления хозяйственных учреждений. Объединение нефтяных компаний в цепочку по технологическому принципу министр назвал наиболее оправданной и осмысленной практикой, которая существует до сих пор. «В этом нет ничего такого, что привлекает внимание», -- заявил Христенко.
Прокурору Лахтину эти вопросы не понравились. Он возразил суду, что Ходорковский и Лебедев обвиняются не в создании вертикально интегрированной компании, а в том, что использовали ее для совершения преступления.
Ходорковский уточнил у свидетеля, знал ли он, что компании «Самаранефтегаз» и «Юганскнефтегаз» были зависимы от ЮКОСа, и считал ли такую структуру приемлемой. «Структура ЮКОС мало чем отличалась от других, оснований изменять ее не было. Тем более если у государства нет пакета акций, требовать структурных изменений странно», -- заявил Христенко. Министр подтвердил, что ЮКОС являлся высоко прибыльной компанией, и это учитывалось при назначении налогов.
Виктор Христенко рассказал суду, почему цены на нефть на экспортных рынках отличались от цен в регионах добычи: разница складывалась из-за экспортной пошлины и логистических затрат. Министр объяснил, что такое внутрикорпоративные цены: «Трансфертные цены не являются чем-то экзотическим и незаконным. Но в некоторых случаях назначение трансфертных цен может ущемлять интересы федерального и регионального бюджета, а также миноритарных акционеров». Правительство, по словам Христенко, пыталось изменить эту ситуацию с помощью законодательства. При этом определенных цен на нефть или нефтепродукты государство не устанавливало. Внутреннее ценообразование задавали вертикально интегрированные нефтяные компании. Ни одна из них не назначала и не могла назначить внутрикорпоративные цены на уровне мировых.
Михаил Ходорковский перешел к обвинительному заключению. «Обвинение заключается в том, что организованная преступная группа безвозмездно изъяла нефть на узле учета «Транснефти», как заявил прокурор Лахтин, в количестве 350 млн тонн», -- напомнил подсудимый. Прокурор Лахтин возразил против собственного цитирования. «Что это за бумага? -- выступил он против обвинительного заключения. -- И пусть он не ссылается на меня. А на протокол судебного заседания».
Ходорковский зачитал обвинение дословно, но суть от этого не изменилась. Он спросил у свидетеля, который с 2000 по 2003 год являлся председателем совета директоров «Транснефти», заявляли ли дочерние компании ЮКОСа, что нефть не дошла до покупателя, а была похищена по дороге, и получил отрицательный ответ. Ходорковский поинтересовался, обнаруживали ли в «Транснефти» серьезное хищение. «Физическое хищение нефти -- эта проблема была и остается. Проблема врезок. Но физическое хищение в объемах миллионов тонн мне не известно», -- ответил Христенко.
«В 2005 году Генпрокуратура публично объявила о хищениях в компаниях «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз» и «Томскнефть». Скажите, пожалуйста, проводилось ли «Роснефтью» (правопреемник компаний. -- Infox.ru) инвентаризация и вносились ли изменения в балансовую отчетность?» -- спрашивал Ходорковский. Но прокурор Лахтин снова потребовал снять вопрос как не относящийся к обвинению.
«Ему не вменяется хищение нефти примитивным способом, путем перекачки! Пусть Ходорковский правильно прочитает текст обвинительного заключения!» -- ругался прокурор. «Вопрос не снят», -- жалостливо сказал судья Данилкин. Но в спор включился Ходорковский: «Если это официальный отказ прокурора от обвинительного заключения в части хищения нефти, на странице 92, требую занести его в протокол!»
Судья остановил прения и поинтересовался у свидетеля, понятен ли ему вопрос. «Мне понятен вопрос, мне непонятна реакция прокурора…» -- начал было Христенко, но судья резко скомандовал министру отвечать на вопрос.
В следующем вопросе Ходорковский поинтересовался, какова позиция правительства по поводу налогов с похищенного. «Означает ли сегодняшняя ситуация, что если будет установлено, что нефть у ЮКОСа была похищена, то государство вернет ему все выплаченные налоги», -- поинтересовался судьбой компании Ходорковский. Но судья провокационный вопрос снял, объяснив это тем, что Христенко не является специалистом по налогам.
После Ходорковского к допросу свидетеля приступили прокуроры. Гособвинителям Христенко рассказал, что правительство России предпринимало много усилий для формирования порядка трансфертного ценообразования, чтобы интересы бюджета и миноритариев не нарушались. При этом вертикально интегрированные компании назначали внутрикорпоративные цены на законных основаниях.
Прокуроры выяснили у Христенко, знала ли «Транснефть», по каким договорам вертикально интегрированная компания получала нефть от «дочек». По словам бывшего председателя совета директоров компании, выяснение этого не входило в компетенцию «Транснефти». «То есть, по какой цене получал нефть Ходорковский или вообще бесплатно, вы не знаете», -- подводил свидетеля к ответу прокурор Смирнов.
«Транснефть» знает своего партнера -- добывающую компанию, и то, что она на законных основаниях транспортирует нефть и имеет доступ в федеральный трубопровод», -- ответил Христенко.
Один из вопросов прокуроров был связан с деятельностью нефтетрейдеров. В обвинении указано, что это подставные компании, которые не ведут никакой хозяйственной деятельности. Христенко возразил суду, что хозяйственную деятельность они ведут, и весьма важную и хлопотную, они не ведут производственной деятельности.
Сторона защиты осталась довольна показаниями второго известного свидетеля. Христенко, скорее всего, последний высокопоставленный чиновник в деле Ходорковского и Лебедева. Суд отказался выписывать повестки Владимиру Путину, Алексею Кудрину и Игорю Сечину.
