Большие дяди ухитрились найти одну из немногих ниш, где еще не воцарилась монополия – и намерены решить вопрос возможно скорее.
Единица – вздор!
Глава Росавиации Александр Нерадько, похоже, решил пролоббировать интересы «Ростеха». Ничем иным нельзя объяснить подготовку людоедского решения о запрете использования в России несерийных самолетов. Подается это, как полагается, под соусом заботы о нашей безопасности.
Первыми об извращенной инициативе узнали вездесущие «Известия», в распоряжении которых оказалось письмо Нерадько о начале разработки соответствующего законопроекта. А ведь от трети до половины самолетов в российской малой авиации – не серийные, а как раз единичные экземпляры воздушных судов (ЕЭВС). Это, как правило, малосерийные СП-30 от таганрогского «КБ Спектр-Аэро» и Х-32 «Бекас» от харьковского «Лилиенталя» – благодаря особенностям нашего законодательства их легче сертифицировать к полетам (хотя против владельца СП уже возбуждали уголовное дело за незаконное производство самолетов). Сюда же относятся и многие бизнес-джеты, включая тот, на котором разбилась совладелица авиакомпании «Сибирь» Наталия Филева. Но за VIP-пассажиров опасаться не приходится: они будут летать на чем захотят, и мнение Нерадько их не волнует. Интереснее другое: ЕЭВС доминируют на рынке авиахимических работ (80-90% работ), а также активно применяются при защите и охране лесов (52% работ). В среднем в России каждый год закупают 30-40 ЕЭВС. Понятно, что они периодически падают – равно как и серийные самолеты. Но беда в том, что аппаратов малой авиации, пригодных к той же обработке посевов, в стране просто не производят сколько-нибудь заметными сериями…
В четыре раза дороже
…Но собираются производить, причем не кто-нибудь, а «Ростех» в лице ОНПП «Технология» – совместно с казанским ООО «Фирма «МВЕН». Партнеры эти долго бодались и судились между собой, но перспективы проекта слишком хороши: всероссийская монополия на производство летной сельскохозяйственной техники. И судя по тому, что Нерадько начал действовать, конфликт считается в значительной степени разрешенным: дочка «Ростеха», придравшаяся к незначительным изменениям конструкции легкой машины Т-500, твердо намерена обанкротить МВЕН. Ради фирмы двух энтузиастов никто не стал бы запрещать ЕЭВС, а вот во имя Сергея Чемезова – с превеликим нашим удовольствием. Сейчас в Татарстане оформляют земельный участок под строительство завода для массового производства Т-500.
Его ориентировочная розничная цена – 12 миллионов рублей. Для сравнения, «Бекас» вы можете купить за 3 миллиона. Разница в 9 миллионов с каждого экземпляра (а потребность рынка оценивается в 900 машин) – это главным образом будущие премии топ-менеджеров «Ростеха», и Александр Нерадько готов очень сильно постараться, чтобы эти премии нашли своих героев.
Профессионал профессионала всегда поймет
Зачем он это делает? Нерадько – профессионал, всю жизнь работающий в гражданской авиации и имеющий множество запутанных связей в отрасли. Росавиацией он руководит уже 11-й год, но нельзя сказать, чтобы можно было говорить о каких-то его достижениях: скандальная семейка «Аэрофлота» уверенно вытесняет конкурентов и диктует правила игры.
Летчик-испытатель, Герой России Магомед Толбоев прямо говорит: «Росавиация – раковая опухоль на теле русской гражданской авиации». Он обвиняет Нерадько в падении уровня пилотов, возлагает на него ответственность за катастрофу Ан-148 под Раменским и говорит о колоссальной коррупции и торговле летными документами, которые расцвели именно при Нерадько. Рассказ Толбоева о борьбе с Росавиацией достоен наших цитатников:
«Я тогда поехал к Нерадько лично, говорю: “Ты убийца!”. А он отвечает: “Нет, я хороший”. Не выдержал, признаюсь, нагрубил ему, сказал: “Ты козел!”. А он мне в ответ: “Нет, я не козел, я баран”. Вот так и поговорили...»
Прекрасный диалог, хотя полного доверия к нему быть не может: едва ли гордый Александр Васильевич мог проявить подобную самокритичность.
Останется только один
Более половины всех авиапроисшествий в России случаются с ЕЭВС, но то же самое можно сказать и об остальном мире. Контроль безопасности таких судов всегда и везде находится на существенно более низком уровне, чем на пассажирском флоте, и краснолицый техник Вася (Джон, Поль, Лю, да хоть Себастьян Перейра) зачастую является единственным, причем не слишком усердным представителем контролирующих организаций. Теоретически наличие единственного серийного самолета, вероятно, сможет положительно сказаться на безопасности – по крайней мере после выработки определенного коллективного опыта (хотелось бы, чтобы он оказался бескровным). Фактически же уничтожение конкуренции в производстве никогда еще не вело ни к чему хорошему.
Есть подозрение, что сельское хозяйство и лесные службы просто станут данниками «Ростеха», его единственного и неповторимого завода, его поставок запчастей, сертифицирования технического персонала и так далее. У монополиста нет стимула активно реагировать на требования рынка. Мы хорошо знаем, как обстоят дела с запасными деталями для «Суперджетов» Объединенной авиастроительной компании – высок риск, что та же судьба постигнет и Т-500.
Еще никто не упрекал Александра Нерадько в нерадивости, когда речь шла о выполнении команд сверху. И судя по всему, сейчас он действует тоже по соответствующей команде, лишь прикрываясь безопасностью. «Ростех» обрушил хорошую казанскую компанию и получил Т-500 не для того, чтобы конкурировать с какими-то харьковчанами и таганрожцами. Под сладким соусом безопасности законопроект должен пройти на ура.
* * *
Кстати, самое безопасное место на Земле – нашпигованный видеокамерами и охранниками концлагерь. Здесь с вами точно ничего плохого не случится – если, конечно, не поссоритесь с администрацией. А ссориться с ней в Росавиации не намерены.
