Журналист, политик Максим Шевченко ответил соратникам из «Левого фронта» на обвинения в сотрудничестве с «кремлевскими политтехнологами».
Ранее Шевченко решил присоединиться к «Российской партии свободы и справедливости» (РПСС), и пойти от нее на выборы в Госдуму. Партию возглавляет экс-депутат Госдумы Константин Рыков.
В КПРФ многим такие маневры Шевченко не понравились. Например, депутат Саратовской областной думы от КПРФ Николай Бондаренко в своем недавнем стриме заявил, что Шевченко, будучи яркой личностью, усиливал предвыборные позиции КПРФ, а теперь сыграл на раскол электората. В «Левом фронте» тоже не приветствовали действия Шевченко, посчитав, что они выгодны Кремлю, заинтересованному в сохранении позиций партии власти.
Как сообщает портал Накануне.RU, Максим Шевченко в ответ предложил соратникам не вспоминать прошлое, особенно – кто в каких партиях и движениях ранее участвовал.
Он категорически отверг критику, согласно которой он якобы гонится за депутатским креслом, занимая заранее наиболее выгодную позицию. «Хотел бы кресло - сидел бы и преданно смотрел в глаза Зюганову или Путину. Вы многого не знаете, а уточнить не удосужились», - пояснил политик. Он добавил, что и спойлером себя не считает, поскольку оппозиционные силы вполне могут конкурировать между собой, побеждая «Единую Россию».
Особенно Шевченко задели слова лидера ЛФ Сергея Удальцова, сравнившего новое политическое сотрудничество с РПСС с легким поведением. «После того, как слова Удальцова о том, что мой проект это «проституция», стали заголовками (провластных) СМИ», - посетовал Шевченко, отметив, что в данном случае как раз Удальцов подкинул политическим соперникам повод для ярких критических высказываний.
Мало дискуссии, много интриги
Политолог Борис Кагарлицкий прокомментировал конфликт на левом фланге и указал, что, по его мнению, главная ошибка Шевченко заключается в том, тот заранее не объяснил, в чем разошелся во взглядах с КПРФ.
– Дело не в том, что Максим, до недавнего времени тесно сотрудничавший с КПРФ, сменил политическую ориентацию. Каждый имеет такое право. И хотя метания Шевченко между политическими лагерями, мягко говоря, несколько избыточны, но и это не преступление, – написал Кагарлицкий в Telegram. Он также напомнил, что Шевченко не являлся членом партии КПРФ и «не давал присяги верности её руководству».
– Недопустимость поступка Шевченко состоит в том, что он даже не удосужился объяснить, в чем состоят его политические или идейные разногласия с людьми, которые были ещё две недели назад его ближайшими соратниками. <…> Но увы, любые объяснения Шевченко стал давать лишь задним числом, причем уже после того, как объявил о своем решении, в ответ на критику лидера московской КПРФ Валерия Рашкина и заявление Исполкома Левого Фронта. Иными словами, вместо идейной дискуссии мы получаем закулисную интригу, значение которой разъясняется лишь задним числом, – продолжил Кагарлицкий.
В заключение он присоединился к мнению о политике РПСС, которая порой рождает подозрения о спойлерстве. «Её кандидаты всегда чудесным образом появлялись в округах, где выдвигался сколько-нибудь перспективный оппозиционер», - вспомнил Кагарлицкий и еще раз подчеркнул, что Шевченко следовало бы свести к минимуму интригу вокруг его поступка.
Ответ Шевченко
Максим Шевченко комментарий Кагарлицкого нашел конструктивным и вежливым. Он согласился, что «идеологическая мотивация отхода от тесного сотрудничества с КПРФ должна была быть внятно озвучена до заявления о самостоятельном участии в выборах специальным заявлением».
– Это правильно. Хотя и необязательно, на мой взгляд. Мои еженедельные стримы и публичные (заочные) дискуссии по «Эху Москвы» с руководством КПРФ по поводу отношения к акциям протеста (я не считал и не считаю их «оранжевой проказой») были вполне внятными и отчетливыми. Равно как и мое открытое и публичное осуждение исключения из КПРФ коммунистов и депутатов Шуваловой, Локтева, Кукушкина, Ильина и других, – написал Шевченко.
Он подытожил, что писать манифесты по своей позиции считает излишним.
